Иногда в жизни случаются такие моменты, когда кажется, что время двигается очень и очень медленно. Но в этот раз, было такое ощущение, что оно буквально встало и не собиралось двигаться дальше. Салли в очередной за этот вечер опустила глаза на циферблат своих наручных часиков сделанных в виде элегантного браслета, чтобы снова убедиться в том, что время и не думало двигаться дальше. Электронные стрелки замерли на своих позициях. Можно было конечно предположить, что в часах сел аккумулятор или же они просто сломались, но это было маловероятно, ведь секундная стрелка шла по своему кругу независимо от остальных. С пухленьких, подкрашенных губ девушки сорвался тихий вздох. Рейс было очень скучно. Ей казалось, что она попала в какую- то пустую, темную пещеру, где из-за отсутствия постоянной смены внимания суточная норма растянулась до 36 часов. А находясь сейчас в основном помещении Полицейского участка, переделанного ради сегодняшнего вечера в банкетный зал, было ощущение, что часы растянулись до целых суток.
- Когда же это уже все кончится? – устало спросила саму себя репортерша, скучающи переведя взгляд с часов на свой бокал шампанского, заглянув на дно, наблюдая, как пузыриться его содержимое. Салли не очень любила такие мероприятия, и обычно всячески пыталась их избегать. Если ее посылали на какие-то официальные банкеты по работе, то девушка старалась выполнить свою работу поскорее, чтобы удалиться из неприятной атмосферы. Ничего не поделаешь, не смотря на всю свою общительность, харизматичность, и обаяние, девушка не считала светские беседы своим коньком. Да и вообще для Рейс младшей присутствие на таких банкетах вызывало такие же неприятные ощущения, как выход на сцену. Все от тебя, что- то ждут, смотрят оценивающим взглядом, будто проверяют, только на что именно неизвестно. В такой обстановке репортерша сразу начинала нервничать, боясь сделать что-нибудь не так и попасть какую-нибудь нелепую ситуацию, что на деле получалось у нее легче всего. В общем, была бы ее воля, Салли с огромным удовольствием провела сегодняшний вечер дома, на диване, нежели стоять здесь, среди всех этих приглашенных гостей в совершенно нелепом, дурацком платье, которое еще больше привлекало к девушке внимание, по крайне мере мужское.
- Спокойно Салли, ты невидимка. Не-ви-дим-ка! – подбадривала себя репортерша, после очередного взгляда проходящего мимо мужчины на вырез ее платья на бедре. А ведь когда-то это было ее любимым платьем… Пока девушка на одном из таких же банкетов не наступила себе же на подол и не свалилась с лестницы, слегка разорвав его. Рейс тогда жутко расстроилась, ведь в ателье, куда потом она потом отнесла разорванную любимую вещь, ей сказали, что даже благодаря их технологиям скрыть шов полностью после зашития платья им не удастся. Ничего не оставалось, как соглашаться на предложение портного, благодаря усилиям которого, на элегантном черном платье Салли Рейс с боку теперь красовался огромный вырез от самого бедра. Девушка никогда не коплексовала по поводу своего внешнего вида, но вот с таким вырезом, чувствовала себя немного не в «своей тарелке».
Примкнув губами к бокалу, делая маленький глоток, лишь для успокоения нервов, репортерша из под своих длинных, подкрашенных ресниц посмотрела в центр зала, где стояло больше всего людей, достаточно громко что-то обсуждая. А в центре этого столпотворения находилась виновница сегодняшнего события – ее старшая сестра Соня Рейс, которая ныне занимала должность шефа полиции. Именно по этой причине Салли находилась сегодня вечером именно здесь и не собиралась уходить домой. Она не хотела расстраивать свою сестру, ведь это был ее вечер. Рейс-младшей хотелось поддержать Соню хотя бы лишь своим присутствием. Девушка не знала, как себя чувствует сестра во всей этой официальной обстановке, но она явно держалась молодцом, поддерживая беседу с гостями. Совсем недавно и сама Салли стояла позади сестры, вежливо принимая поздравления с получением новой должности, которую, по мнению младшей, сестры Рейс, Соня честно заслужила. Репортерша тепло беседовала с коллегами сестры, рассказывая забавные, но не нелепые, истории из ее детства и все было бы ничего, пока кто-то из них резко не сменил тему, упомянув о «Сопротивлении». Вот тогда- то девушка и оказалась невольно вытиснутая из круга общения. Похоже, что все же из приглашенных гостей, безусловно, было больше сотрудников полиции, ибо новую тему охотно поддержали все без исключения. Началось такое бурное обсуждение, что Салли услышала столько новых теорий и предположений, сколько она еще ни разу не узнавала от своей сестры. Кто говорил, что участники «Сопротивления» это дети-сироты, совсем недавно сбежавшие из детского приюта, кто говорил, что участники организации - иностранцы, которые проникли в страну не легально, а кто-то даже упомянул о циркачах. После обсуждения всех теорий кем могут быть люди из «Сопротивления», гости охотно стали обсуждать расправу над ними. Арест, расстрел, казнь через повешивание, увлекательные пытки при допросах….
Дальше репортерша просто не стала слушать, так как ей стало «немного» не по себе. Вежливо извинившись перед гостями, Рейс младшая отошла в сторонку, направившись к подносам с напитками. Взяв лишь второй бокал шампанского за весь вечер, девушка скромно встала в углу зала, чтобы никому не мешать, где собственно теперь и находилась.
- Боже мой, неужели они никогда не перестанут это обсуждать? – возмутилась Салли, услышав, как кто-то из центра зала снова громко упомянул что-то про «Сопротивление».
-Тема вечера… Может быть, мы все собрались здесь ради конференции? Тогда прогоните отсюда журналистов, это не для их ушей. И да. Можете репортеров прогнать с ними же – мечтательно подумала девушка – все равно, все, что можно было, они здесь уже поснимали. Остальные снимки можно будет сдать лишь в желтую прессу.
Рейс снова примкнула губами к бокалу, делая более большой глоток, опустошая его содержимое. Поставив пустой бокал на поднос, Салли стала оглядываться по сторонам, чтобы найти нового собеседника на оставшийся вечер. И тут девушка случайно встретилась взглядом с герцогом Глостерским. Его Высочество смотрел на нее таким взглядом, что Рейс-младшая волей-неволей начала краснеть. То ли тому виной был второй бокал шампанского, допитый залпом, то ли просто утомленность под конец вечера начала брать свое, но репортер не могла отвести глаз от пронзительного, зеленого взгляда аристократа. Наверное, они бы еще долго смотрели друг на друга через весь зал, но принц не выдержал первым. Зачем то, прикрыв рот ладонью, Герберт Глостерский кивнул головой в сторону выхода, затем тут же сам, направившись в сторону указанного направления, вскоре скрывшись из зала за входной дверью. Девушка была крайне озадаченна такими действиями со стороны герцога. Похоже, на него тоже не нашлось подходящего собеседника, но если хотел поговорить, отчего же тогда не подошел? Салли не знала ответа на этот вопрос, но была крайне взволнована. До этого момента она еще никогда не заводила бесед с кем-то из королевских кровей, а тут сам мэр города деликатно «попросил» ее выйти. Разве она могла отказать в такой просьбе?
Огладив себя по бедрам, ведя рукой по приятной на ощупь черной ткани, Рейс выпрямила маленькие складки на платье. Выдохнув, как перед погружением в воду, девушка направилась через весь зал к выходу, глухо постукивая каблуками по паркету, придерживая подол платья, слегка задирая его вверх, чтобы ненароком снова на него не наступить. Оказавшись в коридоре, Салли не сразу заметила, стоящего в дверях, принца. Подойдя к нему поближе, оказавшись на расстоянии чуть больше вытянутой руки, Рейс немного смущенно обняла себя за оголенные, тонкие плечи, боясь снова встретиться взглядом с соблазнительными зелеными глазами герцога.
- Ваше Высочество… - неловко начала она, тихим беззащитным голосом, тут же замявшись, не зная, что сказать дальше. Вы меня звали? Вы хотели меня видеть? Вы хотели что-то сказать? Глупости какие то! От безвыходности всей ситуации, репортер слегка прикусила край своей нижней губы, все же подняв свои смущенные и немного потерянные глаза на принца, будто разыскивая в его глазах поддержу, при этом ненавязчиво намекая, о том, что из зала все же вывел ее он, значит первое слово тоже за ним.
